Траур - это церковное понятие или светское?

«Почему говорят о трауре по умершим? Почему надо соблюдать траур? Это вообще церковное понятие или светское? Ведь священник отпевает в белом облачении, чин отпевания больше радостный, чем грустный. И если умирает благочестивый христианин, то его душа уходит в чертоги вечные – какой же здесь может быть траур? Как правильно понять?»
– Смерть для православного христианина – это переход в иную жизнь, в жизнь вечную – или в рай, или в ад. И, конечно, люди в какой-то степени скорбят, что ушел из жизни их близкий, родной. Мы даже знаем, что Сам Христос Спаситель, видя смерть Лазаря, прослезился. Такова наша человеческая природа – мы скорбим. Но, конечно, мы должны скорбеть умеренно, чтобы не впасть в уныние, в отчаяние: все пропало, нет человека. Стоит постоянно в этот скорбный для нас час напоминать себе, что душа ушла, а тело здесь осталось временно, до всеобщего воскресения. А душа пошла к Богу, и если она провела жизнь в благочестии, то мы должны радоваться, что она избавилась от страданий и мучений, трудностей этой жизни. Часто бывает, что перед смертью человек довольно много страдает и болеет, порой и силы иссякают в терпении этих болезней. Мы радуемся, что Господь дал ему крепость донести крест до конца, чтобы мог сподобиться венца в Царстве Божием. И когда мы видим, что человек ушел подготовленным, то, конечно, у нас на душе радость и утешение – и, по словам святителя Игнатия (Брянчанинова), когда мы находимся на отпевании, невольно в душе какая-то легкая радость, незаметно для нас, какое-то торжество на душе. Это показатель, что человек угодил Богу.
– Праведник...
– Что он праведный, да. Но, к сожалению, бывает и по-другому: что он еще не готов и нужно еще за него молиться; тогда мы скорбим, что он ушел – скорбим, что нужно помощь ему еще оказать, чтобы Господь простил ему его грехи.
– Помощь молитвенную...
– Это серьезное понимание смерти как перехода в вечность. Мы должны себя сдерживать, чтобы не впадать в уныние и отчаяние, когда мы уже не знаем, что делать, теряем контроль над собой. Есть скорбь – наше естество такое; но нужно сдерживать ее верой в то, что есть вечность и близкий ушел в вечность, нужно ему помочь, нужно молиться. И в молитве за усопшего мы получаем утешение в этой скорби. Это уже не траур, а просто серьезное отношение к будущей вечности.
– То есть у траура более светский характер?
– Нельзя вообще говорить о трауре – мы отпеваем усопшего в белых одеждах, мы облачаемся в белые одежды, чтобы показать, что человек не умер, а ушел, и нужно за него молиться. Этот уход для него радостен и приятен.
– Мы отпеваем в том же облачении, в котором крестим – встречаем в эту жизнь, в котором венчаем...
– Да. Поэтому траур неуместен. Просто в советское время к смерти было другое отношение: все уже пропало, нет другой жизни! Действительно, для них это трауром было: для них Бога нет, души нет, ничего нет – конечно, так все пропало; поэтому черные одежды, уныние, отчаяние и терзания. А у нас уже люди сейчас понимают, по-другому относятся к смерти. Понимают, что смерть – это переход: ей подвержены все, никто ее не избежит, все живущие на земле, хоть 100, хоть 120, хоть 150 лет – рано или поздно придет момент, когда душа разлучится с этим миром. Поэтому нужно готовиться: мы должны готовиться, чтоб этот момент был для нас действительно радостным, чтобы нас встретили ангелы и унесли нашу душу в обители небесные.

ОТВЕТЫ АРХИЕПИСКОПА ВИКЕНТИЯ НА ВОПРОСЫ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ ТЕЛЕКАНАЛА "СОЮЗ" И РАДИОСТАНЦИИ "ВОСКРЕСЕНИЕ".
http://orthodox.etel.ru/2009/27/_otveti.htm